Правила чужой игры [= Даром только смерть ] - Алексей Фомичев

– Да.

– Что?

– Так точно, господин региональный комиссар!

Я ретиво выпятил грудь, бросил руки вдоль тела и едва не щелкнул каблуками ботинок. И преданно посмотрел на начальство, так вроде положено усердному служаке. Мать его!..

Дорича мое усердие не умилило. Он так же строго смотрел, на меня, словно хотел увидеть что‑то особенное.

– Разрешите вопрос, господин региональный комиссар?

– Ну?

– Господин капитан Лабедин опять вышел сухим из воды? И опять с повышением? А его покровитель опять сделал вид, что ничего особенного не произошло?

– Хм! Я бы не сказал. – Голос комиссара изменился. – Так уж вышло, что высокопоставленный родственник Лабедина вчера вечером арестован за растрату казенных денег и передачу конфиденциальной информации третьим лицам. Посему оказать помощь своему оболтусу не в силах.

– Да?

– Да. А сам оболтус… ждет трибунала. Вместе со своим заместителем и командиром первого взвода. Именно они решили убежать с позиций, остальные были не в курсе.

– Отлично. Надеюсь, лет пять каторжных работ он получит.

– Посмотрим. Слушай, хватит столбом стоять. Тоже мне бравый солдат Швейк!

Хм! А сесть‑то он мне и не предлагал. Но тон изменился, и строгость исчезла. Сделал необходимый выговор, и все, шум закончен.

– Садись. И слушай. – Дорич начал выкладывать из папки бланки и бумаги. – Твоя операция в Валдане и уничтожение Ролки у всех на слуху. Газеты, журналы, телевидение наперебой поют одно – Ролка убит Оборотнем! В общем, отличился!..

Я скромно промолчал. Газеты и прочие средства наврали безбожно. И поединок, и предсмертные слова Ролки, и слезы раскаяния, и окровавленный нож в моих руках… Не хватает только сошедшего с небес ангела и прощального залпа из всех стволов…

– Директор Управления просил передать тебе личную благодарность.

– Угу. Благодарю.

– Авьялин тоже передает благодарность и привет. И еще – на твое имя выписана премия в размере двухсот тысяч рублей.

– Я не один там был…

– Знаю, – махнул рукой Дорич. – Никого не забудем. Твоим орлам вообще положен дополнительный пакет поощрений за успешное освобождение Зоны. Так что наград на всех хватит.

«Ложка меда после порции ремня… Психолог, блин…»

– Но это не все.

– Я уже понял.

Дорич впервые за сегодняшнюю встречу улыбнулся. Подмигнул и достал из сейфа бутылку коньяка.

– Выпить не грех. Столько событий. Вообще я не сказал: за тот бой против пятисот боевиков тебя решили представить к звезде на знак.

– Но…

– Знаю, – как всегда, угадал мои мысли комиссар. – К наградам представят всю роту. Как минимум – красная полоса. Плюс премии, бонусы и прочее. Но тебе как командиру – звезду. И Кантину тоже.

Чувствовать себя героем страны, пусть и чужой!.. Черт, странно это! Не зная, как реагировать на поток наград и почестей, я молчал. Слишком все внезапно.

Мы выпили, закусили шоколадом и посидели молча. Потом Дорич спрятал бутылку, разложил свои бумаги и врубил компьютер. По его сосредоточенному виду стало ясно – пришло время работы.

– Давай сначала по обстановке. Что у вас на сегодняшний день?

– На сегодняшний день Зона Полного Отчуждения как таковая больше не существует. Есть оперативные тылы действующей армии, есть отдельные группы бандитов, мародеров, а также диверсантов и агентов противника. Последними занимается контрразведка, а остальными – мы. Батальон практически перешел на освобожденные территории Ламакеи. Теперь вся работа будет сосредоточена там.

– Ясно. За полное освобождение Зоны – еще одна награда. Батальону.

Дорич пробежал пальцами по клавиатуре, что‑то черкнул в бумагах. Скомкал и выбросил два листа, потер руки и спросил:

– Как формирование бригады?

– Идет полным ходом. Личный состав отобран и проходит подготовку. Техника и оружие поступают. Базы готовят. Что еще? Аэродромы для вертолетной эскадрильи решили подготовить не в одном месте, а в каждом батальоне.

– Логично.

– Пока все. Части, включенные в состав бригады, уже прибывают железнодорожным и автомобильным транспортом.

– Напомни, кто уже приехал.

– Батареи РСЗО «Прима» и САУ «Гвоздика» из сводного артдивизиона, дивизион ПВО, химрота, рота РЭБ… Развернуты в роты взвода инженерные и связи. Прибыла и уже размещена медрота.

– Хорошо. Все идет хорошо, и это радует. А вот как со сроками начала работы оперативной бригады?

– Как я и говорил. К концу марта.

– А вот это плохо. – Дорич нахмурил брови. – Поздновато. Эдак война закончится, а бригада будет на стадии формирования. Не пойдет.

«Скорее я домой вернусь, – мелькнуло в голове. Мысль о возвращении впервые за последние дни пришла ко мне. – Ворота рано или поздно заработают, благо я теперь это точно знаю. Могу и не дождаться, когда бригада начнет действовать…»

– У меня из четырех батальонов три практически сформированы и действуют. Правда, не по три, а по две роты, но все же… начнем работать в урезанном виде, а потом по ходу дела добавим новичков.

Дорич задумался, глядя в окно. Просчитывал, насколько выгоден такой вариант решения вопроса. Работа бригады поднимет престиж прежде всего ему. И всей команде. С другой стороны – нельзя совершить ошибку. Скоропалительное решение способно нанести урон престижу. Вот и думай.

Дорич подумал, а потом заговорил совершенно на другую тему.

– На самом высоком уровне решено в течение двух лет сформировать корпус внутренних войск. Твое предложение принято практически без поправок. Формирование начнут сразу после окончания войны на базе оперативной бригады полиции. Руководство процессом решено поручить… – он выразительно посмотрел на меня, – автору идеи и командиру бригады Томилину. Звание генерал‑лейтенанта после формирования у тебя в кармане. И еще – должность заместителя директора Управления. К тому моменту должен быть новый директор.

Дорич сделал паузу, и я понял – следующим директором будет он. Значит, команда Авьялина – Дорича, а точнее, Радомилова – Авьялина усиленно прет в гору, занимая практически все важные в государстве посты.

И мне уготована роль не самой последней фигуры в их партии. Должность заместителя директора и командира корпуса весьма значительная. Тут и финансовое благополучие, и перспектива дальнейшего роста. Это выход в государственную элиту…

«Стоп, машина! Студента занесло… Твой рост и карьера – это работающие Ворота. И успешное возвращение домой. И вообще, господин комкор[49], никто ни о чем не забыл? О такой мелочи, как пришельцы? Они‑то тебя век не забудут. И искать станут до потери… твоей жизни. Не залетай в мечтах так далеко, не то падать будет больно. Охолони…»